«Маленькие трагедии» по-лугански
Придет время, и в Луганске будут восстановлены или отстроены все здания, пострадавшие во время недавних обстрелов, будут отремонтированы изрытые воронками дороги, обновлены коммуникации…
Но есть то, что восстановить будет несоизмеримо сложнее, чем вернуть к жизни самый «убитый» дом или инфраструктурный объект.
Светлана и ее пятилетняя дочь Настя вернулись в Луганск в середине сентября. Ехали домой в приподнятом настроении. Ведь прошедшие два месяца были не самыми лучшими в их жизни.
«Мы жили у родственницы в Черниговской области. Эта семья очень хорошо к нам относилась, и мы за это чрезвычайно благодарны. А вот – односельчане… Однажды к родственникам пришла их односельчанка пригласить на свой юбилей. И мы услышали: «Тільки без сепараторки вашої приходьте. І дочка її нехай з моїми онуками не грається!». Было до слез обидно. А в один из дней родственники настоятельно порекомендовали нам воздержаться от поездок в соседнее, более крупное, село: там были неплохие магазины и WI-FI в кафе. В том селе похоронили местного парня, служившего в армии и погибшего в Донецкой области. Нам сказали: «Вдруг там попадетесь на глаза кому-то из наших, и он расскажет местным знакомым, что вы - с Донбасса. Сами понимаете…». О трудоустройстве, разумеется, не могло быть и речи. Потому вернулись в Луганск при первой же возможности. Ехали с легким сердцем, так как ехали – домой».
Однако в Луганске женщину, как она рассказала, ждал неприятный сюрприз:
«Приехав, мы узнали, что в школе, находящейся неподалеку от нашего дома, проводится регистрация луганчан на получение гуманитарной помощи. Пришли туда с дочкой. Встретили знакомых, рассказали им о нашей жизни в последние два месяца. Этот разговор слышала стоявшая рядом женщина. И вмешалась: «И зачем вы приехали из вашей «укропии»?! Жили ж там в покое, сытости, а теперь приехали жрать нашу гуманитарку! Будь моя воля, ее распределяли бы только для настоящих луганчан – для тех, кто пережил обстрелы, кто голодал и голодает! Они – герои, а вы – предатели!» Проплакала после этого несколько часов. Выходит, естественное для человека желание сохранить жизнь себе и своему ребенку – предательство?! А как я бы могла помочь Луганску, оставаясь здесь? А сейчас вот помогаю, работаю медсестрой».
Увы, немало таких историй, когда между луганчанами, которые вынужденно провели лето на других территориях Украины или в России, и которые по тем или причинам все это время находились в Луганске, вырастают «стены» непонимания и недоверия. Для многих людей радость от возвращения домой омрачилась, когда они увидели, что их родственники, друзья, знакомые, соседи вдруг стали другими людьми.
Раздражительными, недоверчивыми, делящими людей на «свой-чужой», принципиально не признавая полутонов.
«Едва вернувшись в Луганск, я обратил внимание на обилие явно недавно брошенных домашних животных: на улицах появилось немало породистых собак, кошек. Дважды я даже видел на деревьях волнистых попугаев. Не могу спокойно смотреть в глаза этих брошенных «братьев наших меньших». Такая в этих глазах тоска и безнадега… Однажды не сдержался и взял к себе встреченного на улице «далматинца». Ума не приложу, кто смог бросить на произвол судьбы такого красавца и такого дружелюбного пса. Впрочем, что говорить о животных… Людям каково было! На нашей улице в августе умерла 86-летняя женщина. Умерла от истощения! Оказалось, что и родственники, и соседи, и вообще кто-либо забыли о ней. За-бы-ли!!! Я эту женщину плохо знал, но почему-то мне кажется, что в Великую Отечественную, которую она пережила, ничего подобного не происходило. Может быть, в те годы эта женщина кого-то даже спасла, а теперь…», - рассказывает луганчанин Евгений, живший с женой и сыном с начала августа до конца сентября в России.
Кроме обилия брошенных животных, его поразили люди:
«Признаюсь, и не подозревал, что за какие-то два месяца люди так колоссально изменятся. Спустя несколько дней после нашего приезда мы праздновали день рождения жены. Пригласили родственников на скромное застолье. Оно получилось таким, что иные поминки веселее проходят! Пока на столе что-то было, гости пили и ели, произносились традиционные тосты, время от времени заговаривали о разных пустяках. Но стоило перейти на какие-то более серьезные темы, люди моментально замыкались. Война отучила нас быть откровенными, что-то говорить и делать от души. Как только все было выпито и съедено, гости разошлись. Мой брат, уходя, шепотом посоветовал мне не «светить» заработанное в России (там я работал трактористом), так как люди завидуют чужому благополучию, и могут «настучать» на того, кто живет хотя бы немного лучше их: мол, это – украинский шпион, ему СБУ платит. Кошмар!».
Увы, недоброжелательное отношение окружающих многим людям омрачило радость от возвращения Луганска к мирной жизни.
Безусловно, такие потрясения, как недавние обстрелы, во время которых погибли сотни людей, бесследно не проходят. Тем не менее, обидно, что немало людей не поняли элементарного: испытания – это еще и ценный опыт, своего рода экзамен на человечность, на способность не растерять доброе и светлое даже в самых неблагоприятных обстоятельствах.
Разумеется, можно привести немало примеров и обратного, когда луганчане в то жуткое лето делились последним, чтоб поддержать оставшихся в городе стариков, семьи с детьми, инвалидов; несмотря ни на что, не бросали домашних животных.
Потому хочется верить, что со временем именно под влиянием таких людей ситуация все же изменится к лучшему. Ведь сказано же в Священном Писании, что «город будет жить, пока в нем есть хоть один праведник».
